– А при чем здесь телевизоры?

Мы поднялись на холм и пошли по широкой дороге.

– Так ведь Лидии Петровне и тем, кто поможет разубедить тебя, внук Валентина Сергеевича пообещал купить по телевизору. Разве бабкам-сплетницам много для счастья надо? – хмыкнул Илюша. – Не знаю, какими методами они будут разубеждать тебя, но ситуация в магазине, о которой ты поведала, скорее всего только начало. Ты ведь не собираешься продавать дом, я правильно понимаю?

– Абсолютно. По правде говоря, я все еще пребываю в некотором шоке. Не думала, что столкнусь с нечто подобным, но все же, уступать не собираюсь.

– Тогда наберись сил и терпения. Провокации и грязные сплетни будут сыпаться на тебя со всех сторон. А сплетни, как ты уже поняла, самый любимый десерт местных жителей.

– Поверить не могу, что люди настолько подлые! Может, мне еще и хлеб не продадут в магазине?

– Опять же, большинство из новых жителей действительно добрые и хорошие люди. Готовы придти на помощь. Но, – с улыбкой взглянул на меня Илюша, – не все поголовно.

– Мне не по себе теперь. Скажи, а здесь могут убить ради достижения цели?

Илюша громко засмеялся и по-дружески положил руку мне на плечо:

– Соня, не говори глупости! Я знаю, что упрямства и упорства тебе не занимать, поэтому все эти жалкие попытки сломать тебя ни к чему существенному не приведут. Бабки останутся без телевизоров, а желающие захватить лакомый кусочек земли – с носом. Я прекрасно знаю, что для тебя значит этот дом. Ты всегда была очень романтичной и мечтательной натурой.

– Разве? – с сомнением усмехнулась я. – По-моему, кроме Светы ты вообще никого не замечал.

– Вообще-то! – воскликнул Илюша, подскочив на месте. Он повернулся спиной к дороге и с улыбкой глядел на меня, делая уверенные шаги назад. – Какое-то время я был в тебя влюблен.

– Прям уж!

– Серьезно! Но ты всегда была такой серьезной и упрямой, что я и не решался признаться в своих чувствах! Ты бы меня засмеяла.

– И когда же это было?

Мы оба улыбались, наслаждаясь дружеской беседой.

– Тем летом, когда ты последний раз была здесь.

– Так ведь ты от Светы не отлипал! Нам было по… Двенадцать лет, верно?

– Ага. – Илюша снова шел рядом со мной и наши плечи то и дело задевали друг друга. – Ты была и есть настоящая красавица. И не подумай, я не клеюсь к тебе! Просто, для такой городской леди, как ты, я был слишком деревенским и худощавым мальчишкой. Впрочем, как и сейчас.

Я фыркнула.

– Зато для взрослой Светы в самый раз, да?

Илюша задорно подтолкнул меня вперед.

– Кстати, она приезжает сюда?

– Нет. Она здесь живет.

– Серьезно?! Она же была самой городской горожанкой, которую я только знаю! Вечно этот свой рок кошмарный слушала, хвасталась, что живет в самом центре Москвы, а перебивать именно меня во время разговора доставляло ей колоссальное удовольствие!

– Надо же, ты помнишь, – с заметной грустью усмехнулся Илюша. – Я никогда не понимал, почему она так делала. Когда началась вся эта заварушка с домами, она втрескалась в одного москвича, что с братом двоюродным приезжал сюда отдыхать. Ты должна его помнить, – задумчиво сказал мой друг, сворачивая на Комсомольскую улицу. Несколько секунд Илюша помолчал и только потом продолжил: – Оба дерзкими были, донимали всех, кого не лень. Света с ними спуталась и влюбилась. Кстати, он наш местный нотариус, а она у него работает.

– Этот юрист Олег? – с сомнением уточнила я. – Это в него она влюбилась?!

– Ага. Они вроде встречались немного, потом разошлись. Окончив университет, Света сюда переехала. Устроилась на работу и теперь сидит в его офисе. Кстати, хорошо зарабатывает. Во всем районе всего три нотариуса, так сюда из соседних поселков приезжают и очереди занимают. Олег хорошо на этом зарабатывает.

– Поверить не могу. Света же сорвиголова была! Я всегда думала, что она станет какой-нибудь барабанщицей в рок группе. Или каким-нибудь вышибалой в ночном клубе.

– Ты удивишься, когда увидишь её. Деловая, постоянно в юбочках на работе. Макияж, все дела. Девчонки местные считают её законодательницей моды, между прочим.

– Невероятно!

– Да, а Настя, кстати, в Феодосии живет. Вышла замуж не так давно. Приезжает сюда, но редко.

До самого моего дома Илюша рассказывал о ребятах, с которыми мы гуляли в детстве. Многие из них остались в селе, работали в полях и на консервном заводе. Мне удалось позабыть о текущих проблемах и просто наслаждаться дружеской беседой, пока мы не вышли на мою часть улицы, где роскошные виллы освещались самыми разнообразными светильниками.

– И зачем им такие домища, – тихо пробубнила я, глядя на сверкающие бассейны. – Столько людей нуждаются в крыше над головой, а они эти хоромы отстраивают для двух-трех человек.

– Если бы у тебя было много денег, разве ты не хотела бы жить в таких роскошных условиях?

– Нет!

– Ой, да брось!

– Нет! – упрямилась я. – Почему они не заняли другую деревню? Их тут, хоть одним местом жуй. Одна вообще возле самого моря. Здесь пешком минут двадцать спускаться, а там дверь в доме открыл – и в воду вошел! Хоть убей, но не понимаю я этого. А еще это пугающее стремление завладеть моим участком… Почему? И, кстати, этот внук, что телевизоры пообещал, где обитает? Надо ему устроить какую-нибудь пакость. Коровью лепешку во двор забросить, например. Ах, да! Сейчас попробуй еще отыщи эту лепешку! Все стерильно, куда там!

Я тихонько выругалась, чем вызвала у Илюши звонкий смех.

– Ох, Соня! Забавная ты. Продолжай в то же духе и не давай недругам сломать тебя. Его зовут Арсений. Он твой сосед. И, кстати говоря, представитель центральных улиц. Как наша неугомонная Лидия Петровна. Представь, они раз в месяц садятся за стол и обсуждают текущие проблемы.

– Ты серьезно?! Этот говнюк хотел снести мой дом?

Илюша кивнул:

– Ты удивлена?

– Я чертовски зла! Он мне сразу не понравился, напыщенный, самодовольный, высокомерный! Я могу продолжать этот список до самого утра! Он же хуже Светы в детстве! А она, поверь мне, донимала меня только так. Чуть до дурки не довела.

– Да уж… Припоминаю… Вообще, он вроде нормальный парень. Конечно, со своими тараканами, но у кого их нет, верно? – хмыкнул Илюша и почесал нос. – То, что в доме роскошном живет и на тачке за несколько миллионов ездит – не делает его говнюком, просто, у вас двоих отношения еще с детства не заладились.

Я остановилась. Илюша сделал несколько шагов вперед, прежде, чем заметил мое отсутствие.

– В чем дело? – спросил он, обернувшись.

– То есть, как это еще с детства?